Юрий Стефанов
ИЗ КНИГИ “ПОЛУДНИЦА”
1973 год
Введенье-предвиденье
... О как толсты иллюзий шкуры,
Как взгляд их нежный нагл и прям,
Навряд ли лопнут эти дуры
Подобно мыльным пузырям.
Начнут с автографов – кумиры
Ведь так доступны – а потом,
Войдя во вкус, на сувениры
Поделят жизнь, растащат дом
По щепочке, и без пощады
Порвут, сердца остервеня,
Когтями в клочья, как менады,
Мои иллюзии меня.
Из книги “Моленье о слове”,
Тысяча девятьсот шестьдесят какой-то год.
Душа
Я только след ее привала:
Зола да оттиски копыт.
Она давно откочевала
Туда, где звездами кипит
Котел, висящий на треноге
Законов Ньютона, чей пар
Вдыхают вместе с нею боги
И млечных вихрей пьют отвар…
Некрополис,7-8 июня.
***
Nox et solitudo рlenae sunt diabolo
Латинское присловье, не лишенное конкретного смысла.
Являлся, проходя сквозь стену,
Ко мне, лежащему пластом.
Сулил неслыханную цену,
Юлил, хитрил, вилял хвостом.
И, в предвкушенье снеди сладкой,
Голодным псом на ветчину
Косился на меня украдкой,
Глотая мутную слюну.
Вконец визитами своими
Измучил, не давал уснуть.
Ни крест, ни пост, ни Божье имя
Не помогали мне ничуть
В сражении с исчадьем мрака,
И, напрочь выбившись из сил,
В зев ненасытный: жри, собака! –
Швырнул я то, что он просил.
Некрополис, 7-8 июня 1973
***
Тела хрупкая реторта
Опустела навсегда,
Но зато полна у черта
На плите сковорода.
Суетится возле печки
Инфернальный гастроном:
То посолит, то приперчит,
То польет сухим вином,
То проткнет для пробы вилкой,
То в сторонку отойдет
И с довольною ухмылкой
Руку об руку потрет…
Только я б на месте черта.
С содержимым заодно,
Прихватил бы и реторту:
Было б в чем держать вино…
Некрополис, 8 июня.
Daemon Meridianus
Дух бредет жнецом во ржи
Бредит, согнанный Полудницей,
Лютым ангелом с межи,
Где вода в кувшине студится,
И в корзине хлеб лежит.
И напрасно взоры к небу
Поднимает жнец в беде:
Не упасть оттуда хлебу,
Не пролиться вниз воде.
Не поднять с земли куска,
Не хлебнуть с небес глотка,
Ложь – земля, и небо – ложь:
Мир с Полудницею схож.
Некрополис, ночь на 10 августа.
***
О постыдная клетка постылой свободы!
Даже ночью нельзя из нее отлучиться:
Снятся мертвые рыбы да мутные воды,
Снятся сладкие хлебы да странные птицы.
Стая мертвая, мертвые рты раззевая,
Сладкой снедью питается в мутной водице,
А над нею нависшая стая живая
Мертвым мясом ее норовит поживиться.
29 октября.
Львиный ров
Лев крылатый и лев бескрылый
Перегрызлись внутри меня.
Не подступишься к ним ни силой,
Ни добром: такая грызня.
Знать, напрасно Серы и Ртути
Именами кичились львы:
Так грызутся свиньи в закуте
У корыта сытной жратвы.
Дух, бескрылый кабан, не чище
Ты крылатой свиньи, души.
Коль грызетесь так из-за пищи,
Значит оба вы хороши.
Жаль, что стены закуты крепки,
Что корыта не расколоть,
А не то уж давно бы в щепки
Разнесли вы разум и плоть.
Львы грызутся, а тот, чье имя
И под пыткой не назову,
Безмятежно стоит меж ними
Даниилом во львином рву.
Мещерское, 2-3 сентября
Стихи о сове, что ночует в моей голове
Древлие веждости образ даяху
зрящу в нощи сову писааху
Симеон Полоцкий
По ночам, когда не спится,
Все нейдет из головы,
Все мерещится мне птица
Наподобие совы.
Дивным зрением совиным,
Взятым до утра взаймы,
Я блуждаю по теснинам,
По змеиным кольцам тьмы.
Трех миров они пронзили
Триединый окоем
Но увидеть их не в силе
Те, кто зрячи только днем.
В них нельзя не заблудиться.
Но страшнее наяву
Прямиком идти без птицы,
Что похожа на сову.
Очарованный совиной
Сутью, чуткий дух не зря
Птицу вещую Афины
Выбрал как поводыря.
Жаль,что близится заря.
Некрополис – Мещерское,
Ииюнь – 19-20 августа
Сирано де Бержерак
Твои, фантаст , слова не лживы,
Но яблоки светил червивы:
Изгрызши мякоть их пород,
На Солнце и Луне живет
Бесчисленный, как зерна мака,
Народ, пером де Бержерака
Описанный.
Не все ль равно,
Откуда хитрый Сирано
Проведать мог о том народе,
Несуществующем в природе,
Измысленной трудом мужей,
Которым жить всего хужей
В реальном и конкретном мире,
Где дважды два порой четыре
Дает, но может также дать
И шесть, и семь, и двадцать пять.
Быть может, он духовным зреньем
Блуждал по энным измереньям,
Не в яви, но и не во сне
Сидел в таверне на Луне
И сочинял свои памфлеты
В косых лучах родной планеты...
А может статься, что на миг
Он чудом в суть вещей проник.
Другой бы онемел от жути,
Хлебнув хоть каплю этой сути,
А Бержераку хоть бы хны:
Сел про империи Луны
Писать он книгу тем же мигом,
Что не чета обычным книгам...
Иль может быть, в счастливый час
Гулял он лугом как-то раз,
А там Потерянное Слово
В траве лежало, как подкова,
И непонятно почему
Попалось именно ему.
Как знать, как знать...
Некрополис, 16 июня
.
АВТОПОРТРЕТ
Уроборос ,
Пожирающий собственный хвост
Среди борозд,
Усеянных всходами звезд.
Вожделенье – лишь повод
Насыщеньем пьянеть.
Чем неистовей голод,
Тем обильнее снедь.
Жуткой сути змеиной
Неведом ни рост, ни ущерб:
Всеединый,
И жнец ты, и колос, и серп;
Камень жертвенный бурый,
Жрец, и жертва, и нож:
И нутром ты, и шкурой
На поэта похож.
Мещерское, 22-23 августа.
Бессонница ангелов
Подобно евнуху иль женщине,
Перебираю халцедоны –
Мир звезд, в мильоны раз уменьшенный,
Но столь же дивный и бездонный.
Так ангелы, томясь бессонницей,
Вращают звезды и планеты,
И то, что кажется нам солнцами,
В их пальцах – словно самоцветы.
4 октября 1973 г.
***
Коль недуг неизлечимый,
То теперь не все ль равно,
Что считать его причиной:
Звезды, страсти иль вино?
Ни к чему теперь в аптеки
Бегать вовсе ни к чему
Поднимать при человеке
Полумертвом кутерьму.
Ни вино, ни суесловье
Эскулапов, ни стада
Милых дев ему здоровья
Не воротят никогда.
Девок – вон, долой бутылки,
Посылайте за попом:
Укололся он, как Рильке,
Насмерть розовым шипом.
Декабрь 1973 г., Некрополис.
.
***
Целый год, подобно Тристану,
Я кричу и держусь за рану:
Наконечник засел в кости,
Никому меня не спасти.
31 декабря 1973 г.