СЕРГЕЙ ШЕРСТЮК

ROCK-AND-ROLL

---

ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ

МАМА, ЧТО ТАКОЕ РОКЭНРОЛ?

Этих эпиграфов как говна.

ПРОСИЛА КРОХА,
ЧТО ТАКОЕ РОКЭНРОЛ,
ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО?

РОКЭНРОЛЩИК СЫТ

К огда рокэнролщик сыт, ему никто не нужен.
Самая благородная смерть — от обжорства, — говорит рокэнролщик.
Рокэнролщик тогда не пьёт, когда нету.
А должно быть всегда, — говорит рокэнролщик.
Советский человек ест не для того чтобы есть, а для того, чтобы жить, — читает рокэнролщик.
Циклоид циклотимик — тот, что жрёт циклодол, — говорит рокэнролщик
Так, Шерстюк, я беру булочки и кекс, — говорит Макс, — что ещё?
Если будет ещё что-то, — говорит Рокэнролщик, — то возьми.
Чай должен быть сладким! — читает рокэнролщик над входом в банк.

РОКЭНРОЛЩИК ГОВОРИТ

Иногда рокэнролщик говорит:

— А У НАС В АНГЛИИ НЕ ТАК.

Один рокэнролщик говорит другому:

— Я теперь БУДУ НАЗЫВАТЬ ТЕБЯ МОРСКОЙ ДЬЯВОЛ.

Рокэнролщик говорит:

— НЕ ИНТЕРЕСУЮСЬ.

Часто рокэнролщик говорит:

— О, МОЯ СТАРАЯ БАШКА ЧТО-ТО ПРИДУМЫВАЕТ. А ЭТОГО НЕЛЬЗЯ.

Рокэнролщик говорит:

— ПРИЧЕСАТЬ НЕВОЗМОЖНО.

РОКЭНРОЛ СМЕРТИ

Если спросить у рокэнролщика, что такое жизнь, он ответит:

РОКЭНРОЛ

Танго смерти, Базиль, что такое? — спрашивает Шерстюк.
А ты не знаешь!
Нет, откуда это выражение? ТАНГО СМЕРТИ я знаю, но кто первый так сказал?
Помню, Макс сказал, что Егор сбацал ТАНГО СМЕРТИ в каком-то кемпинге.
Лет пятнадцать назад.
А я уверен, что так говорят лет пятьдесят.

ОГНЕННАЯ КАЧУЧА?

Может быть, Фицджеральд где-нибудь сказал? А он был ну такой, блин, танцор смерти.
А кто ещё был танцор?
Как кто? Морриссон.
Хендрикс.
А этот, ню Последнее танго в Париже?
Высоцкий.
Джоплин.
Если честно, то до хера.
А были настоящие чуваки, что не танцевали?
Наверное, Хайдеггер, например.

Ну да. Но название ТАНГО СМЕРТИ не годится.

ЧЕЧЁТКА СМЕРТИ.

Та ну...

РОКЭНРОЛ.

ЗОЛОТОЙ ВЕК

Ты представляешь, каким лентяем я был бы в Золотом Веке? Каким бы я был лентяем, какой бы я сбацал Золотой Век?
Представляешь, Шерстюк, какой инь и ян, какая Вселенная между лентяем и рокэнролщиком?
Не фига, это мог бы сказать только рокэнролщик.
Ну так он и сказал “инь-ян”, — говорит Базиль.
Ну да, — говорю я.

РАЗОЧАРОВАНИЕ

Блин, а как Шерстюк производил меня в генералы! Какой был ритуал! Он вручил мне блин и сказал, что это эполет, и что я должен его съесть. И что я теперь в ордене генералов. И меня охватило такое разочарование, что, блин... ну там всё. Я ему об этом сказал. А он ответил, что всякий, кого принимают в генералы, испытывает разочарование.

РОМАН

Макс сбацал рокэнрол и сказал:

ЭТНОС. А ты слушай, — это мне, — ты ж пишешь про это роман. А я сказал:

Я его не пишу. Он пишется с а м.

МОРЕ

Как увидишь море, так и купайся.
Весёлый человек, — сказала Светка, глядя на купающегося в море Макса.

МОРЕ — АНТИДЕПРЕССАНТ.

Большая синяя пилюля.

КУЗНЕЧИКИ

Анечка сказала:
Сейчас будем смотреть кузнечиков.
Каких?
Тарас, вынимай. Вынимай СПАРТАК.
Тарас вынул из целлофанового пакета кузнечика и показал — у него красные крылья.
А теперь ДИНАМО.
Тарас вынул и показал — у него синие крылья.
А теперь ЦСКА.
Тарас вынул и показал — у него красно-синие крылья.
Всех кузнечиков они отпускали.

ПОД ВОДОЙ

Под водой красиво.
Под водой умирают красиво, — поправляет рокэнролщик, глядя на маску с трубкой.

ТЕЛЕГРАММА

ЛЁЛЯ ШЕРСТЮК СТАЛ МУЖЧИНОЙ — НОВЫЙ СВЕТ —

УКАЗАНИЕ

Гетон кричит Ваньке:
Отнеси туда, куда сорвал!

ЛЮБОВЬ

Мужская любовь никому и на фиг не нужна... — говорит Винов, — кроме Бога.
Как вообще любовь, — говорю я.
Когда человек влюблен, он ничего не может, — говорит Базиль.
Не всегда, — говорю я.
Когда человек ненавидит, он может всё, — говорит Макс.
Не всегда, — говорю я.

ШУТКА

Не становись в позу — повторяй свою шутку, — говорит рокэнролщик.

СОН

Рокэнролщику снится начало третьей мировой войны. Происходит это так: Махатмы бросают бомбу на какой-то французский остров в индийском океане. Он видит это по телевизору в бомбоубежище генштаба. Вокруг — рокэнролщики. Какие-то парни в чёрной форме (спецвойска, — думает рокэнролщик) проверяют документы. У рокэнролщика их нет, он пытается доказать, что сам — старлей, парни неумолимы, рокэнролщики предательски молчат. Безнадежный взгляд в их глаза — пустая синева, сладкая беспомощность. Парни выталкивают его в коридор, гаснет свет (ненужный ), во тьме, вот и конец, вспыхивает лучик — это фонарик, скачет по ступеням, парни и рокэнролщик следуют за лучиком, потом лифт, шум раздвигающихся дверей и свет. Вот мир, в котором умирают. Теперь в нём только умирают. Улицы пустынны, заслоны из бронетранспортеров, мешков до второго этажа, организованная смерть, парни ведут подъездами, проходными дворами, нет, они есть — патруль, шеренга солдат в ОВЗК

1) , почему-то их надо обойти, нырнуть в подъезд, отдышаться, потом броситься в проход между домами, узкую щель, где каждый шаг — падение. Нескончаемый гул бега, запоздалая мысль, что видел жену, входящей в Пассаж, до бомбы в океане, где она сейчас? — всё тонет в гуле, и страх, если он был, тонет во тьме щели, а парни подталкивают, впрочем, корректно. Добрались-таки, понимает рокэнролщик, щурясь на солнце.

Газон, ряд деревьев, стена. Высокая стена из тегиновского сна, вот и пришёл, но пошёл ведь не по своей воле, и пришел не один. Покой и тишина, сиди и жди того, что перевидел в снах. На кедах известь, глина, крошка под пяткой, вытруси и жди. Парни смотрят, как он переобувается, завязывает шнурки, смех смехом, но деловито, кеды-то китайские. Появляется лестница — откуда? — из кроны дерева, не знаешь не отыщешь, заблаговременно спрятана, высокая, да ещё складная, видно, пожарная. Да хоть какая, а до верха не достанет, так я и думал. Нет — так и не надо, парень, что наверху, достаёт из вещмешка веревечную, ну совсем как в мастерской на Чехова, по ней Лёлька лазила. Не видел никогда, как лазила. Лестница взвивается вверх и падает -попробуй зацепи, неизвестно за что, да и верха-то не видать, и опять взвивается. Все спокойны, времени нет, да и считать не надо, парень будет бросать, пока не зацепит, опоздает — пустяк, смерть — не больше, счёта нет. Нету? Считаю броски. Ну, конечно, восьмой — последний.

Все взбираются наверх, рассаживаются, стена — зрительская скамья. Это ж надо, думает рокэнролщик, в центре города, а что я вижу? Под ногами сад, круто уходящий в гору, неизвестно что на вершине, белые постройки ( белые? или в слепящем солнце?), перспектива столь немыслимая, что понять ничего невозможно. Подтягивают лестницу, сперва верёвочную, потом привязанную за её концы деревянную, бросают туда, в сад.

Там, в саду, прохлада и солнце, шорох травы, хруст ветвей под ногами, жужжание — вот что я упустил, проживая в мешке. Что-то про Петербург и книгу, в которой блуждание и лабиринт мелькает в голове рокэнролщика. Идут наверх. Наверняка дойдём. Увитая плющом железная калитка, каменные ступени, по бокам выкрашенные белой краской стены из песчаника, иногда вазы с цветами — южный ампир, Крым, Симеиз, Ксюха-жрицетка. Лестница расширяется, раздваивается как клешня, смыкается на террасе с белыми ползущими скамьями, полукруглая стена с афишами, ни единого слова на них, портрет актрисы, ну да,, видел её, конечно, над стеной колоннада, ба! — дорический стиль, не удивительно, что за ней широченная лестница и ветер, врывающийся в гигантские арки стены, синее-синее небо (синяя ФЦ, чуть-чуть зелёного), флаги на ветру стегают друг друга, выше -велотрек, сияющие рамы и спицы составленных в пирамиды велосипедов, опять лестницы и окружные дороги, стены с арками — сумма сталинского и римского, и так без конца под синим небом. А вот дорога, ведущая к цирку, вспоминает рокэнролщик сон. Ну да, она мне снилась. Я промчался по ней на велосипеде, упёрся в зверинец. Ну да, укротитель сказал: “Оставайся, твоё место среди зверей. Я стар, а ты оставайся”. Помню, что колебался, ездил между клеток и прикидывал, что потеряю, оставшись. Покатил вниз. Давил на педали, а со спины отрывалось счастье, вытягивалось как резина и лопнуло наконец, ударив в позвоночник. А вот и цирк, точь-в-точь как во сне, только зверинец пуст, половина клеток разобрана и лежит штабелями, за ними лестница — опять вверх, на последнюю террасу, знаю, что -последнюю по нестерпимому ветру и шуму, глухому и громадному, шуму моря, ещё мною не видимому. Терраса поражает размером и пустынностью гигантские плиты, по которым я ступаю, наклонившись вперёд, чтобы не упасть, сходятся в точке на её краю, разделяющем синее небо и мой путь. В этой точке — силуэт. По мере того как я приближаюсь к нему, я понимаю, кто это, и склоняю голову. Совсем рядом, но ещё не вступив в тень, отбрасываемую силуэтом, я поднимаю голову и встречаюсь с взглядом того, кто меня ждёт. Изучив меня, лев медленно поворачивается к бездне.

ДЕЛА

Там слова не расходятся с делами, — говорит Винов, — ни слов, ни дел.
Я это знаю, я так всегда делал, — говорит рокэнролщик.

ЛЮБОВЬ

Мало денег — не влюбляйся, — говорит рокэнролщик.
Только вы, ребята, не говорите про метафизику, — говорит Юра, а то Марине страшно.
РОКЭНРОЛЩИК ВСЕГДА ГОТОВ ЛЮБИТЬ ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ И БОЯТЬСЯ ДРУГИХ ВЕЩЕЙ

БЫВАЕТ

Рокэнролщику кажется, что ничего не получится.

ВОПРОСЫ,НА КОТОРЫЕ РОКЭНРОЛЩИК НЕ ЗНАЕТ ОТВЕТА

1. За что Лупума убил Лимуну?
2. Куда летит ядро?
3. На фига попу гармонь?
4. Зачем вы пришли в кино?
5. Что можно привезти в Новый Свет?

РАЗГОВОР

Ты — сын генерала, а я — политзаключённого, — говорит рокэнролщик.
А я — сын кагебиста.
А мой папашка Ци откусил Яйцы, — говорит китаец.

ГЛАВА О ЖИЗНИ

О том, как Гетон из мира реального попал в мир иллюзорный.

ИДЕЯ

О, как трудно, — думает рокэнролщик, — писать ненавистные всем картины! Как трудно писать ненавистные всем романы! Запомните! — говорит рокэнролщик, — так будет всегда!

ТАНЦУРА

Даже если бы миллиарды миллионов миров случились, этого не могло бы быть, — говорит Танцура.

— Не говорите, ребята, даже не упрашивайте, даже если бы сам Адольф Гитлер был фюрером, этого не могло бы быть.

СТИХИ РОКЭНРОЛЩИКА

Глядя на мутный поток
мы говорили о подвигах друзей.

ЧЕЛОВЕКОНЕНАВИСТНИЧЕСКИЕ УВИЛИВАНИЯ

Кто, я — бабник? — возмущается Шерстюк. — Да я просто светский челове! Вы, блин, уроды, скоты, женоненавистники, козлы, у вас никогда ничего не было.
Зато у тебя есть сундучок, в котором лежит порванный слайд, — говорит Гетон.
Сварливый светский лев, — говорит Макс. Друзья! Блин! Должны говорить друг другу всё. Но мне говорить всё не рекомендую, — говорит Шерстюк.
Ну так тогда пошёл ты на фиг!
Сам иди!

ГЛАВА О ПРОШЛОМ

В которой Катинька рассказывает о богах Ёмасалы, то есть о рокэнролщиках. Оказывается, они были законодателями моды, а именно — хамить. Ну да, дерзить. Ну да, дерзать.

СТРЕКОЗА

Приходят на пляж. А день длинный. Поели у Гетона овсянку. Сидят на пляже. Прилетает стрекоза. Падает на гальку. Видят, что у неё нет двух лап, и кабанеют от красоты.
Стрекоза с оторванными лапами — гипер, — говорит рокэнролщик.
Синтез отчаяния и красоты, — говорит Макс.
Анечка в белом махровом халатике. Отыскала квадратный камень, положила на него стрекозу, бутылочные осколки, водоросли.
Мавзолей, — говорит рокэнролщик.
Ванька стоит над стрекозой и сосредоточенно оплёвывает.
Нету колец, — говорит Шерстюк.
Не надо снимать, — говорит Гетон, — запомни!

КАТИНЬКА

Катинька осталась не то что то же самое, а более того, — говорит Макс.

ГИПЕР

Меня тошнит от твоего гипера, — говорит один рокэнролщик. А меня от твоего.

ЕСЛИ РОКЭНРОЛЩИК НЕ СЛЫШИТ РОКЭНРОЛ,ОН ПЕРЕХОДИТ НА ЛЕГИОНЕРСКИЙ БЕГ.

РОКЭНРОЛЩИК ДУМАЕТ

Чтобы попасть в подводный мир, нужно надеть маску. Что же надевает Ангел, устремляясь в земной мир?

KPACНЫЙ ПЕЛЬМЕНЬ

Я родился, чтобы познать тебя,
я родился, чтобы назвать тебя,
Пельмень.

О ЛИТЕРАТУРЕ

Шо ж ты всё переводишь? Когда будешь писать?
Не могу.
Почему?
Я, блин, чувствую такую ответственность, шо писать не могу. Я ж не такой как ты.

ВОПРОСЫ

Когда я стану человеком?

Никогда.

Так и умру сверхчеловеком?

КОНЦА НЕ БУДЕТ ЗЕМНЫМ РАДОСТЯМ

Я ждал этой встречи шесть лет, — говорит рокэнролщик, — и, конечно: встретил её на помойке. Она рассматривала дохлую собаку.

ГЛАВА О ЛЮБВИ

В ней рассказывается о том, как рокэнролщики запутались в женщинах и ничего не понимали в любви.

СТИПЕНДЕЙ

Махатма Зейнаб — вот кто стипендей.

НЕРОН, ГЛЯДЯ НА ПЫЛАЮЩИЙ РИМ, ПЕРЕКРЕСТИЛСЯ

После сего первая партия крестунов покинула рокэнрол.

А КЛАУСА ШУЛЬЦЕ ВЫГНАЛИ ИЗ РОКЭНРОЛА.

РАССКАЗ

Когда бежишь из Нового Света в Судак, — говорит Гетон, — воля растёт как раковая опухоль. ГДЕ ЗАПАД — ТАМ ЗАКАТ

РОКЭНРОЛЩИК НЕ ЗНАЕТ МЕРЫ

У рокэнролщика нет чувства меры, — поправляет рокэнролщик.

ПСИХОФИЗИКА

Буду курить табак, — говорит Базиль. И срать говно, — говорит Макс.

НИ ХЕРА НЕ ПОЛУЧИТСЯ... НИ У КОГО...КРОМЕ КАК У НАС, — ГОВОРИТ РОКЭНРОЛЩИК.

СОПЛИЖУЙСТВО И ВОЛЮНТАРИЗМ

Рокэнролщик боится написать И С П О В Е Д Ь.

Рокэнролщик ничего не боится.

ФРАНКЕНШТЕЙН И ЕВА БРАУН

ВСЕХ ЛЮБИТЬ НЕ ХВАТАЕТ ВРЕМЕНИ

Конечно, если рокэнрол 1/2 минуты, — говорит рокэнролщик.

ТАНЦУРА

Не пейте оттуда, — говорит Танцура, — умрёте. А если выпили, то я вам расскажу: знаете про соду? — выпейте и всё, ну вы знаете... Вот вы чихаете, знаете как замечательно? Не то что я. Я однажды как начал чихать — раз cтo — перестал, смотрю, а все разбежались. А вы не так, с вами можно стоять. Однажды я иду по тропе, холодно, в ватнике, вижу стайку зубанов, а у меня всё с собой, прыгаю — тихо, стайка на месте, прицеливаюсь, и начинаю чихать — раз сто — как перестал, смотрю, а стайка разбежалась. Выныриваю и плыву прямиком -тихонько — в грот Шаляпина. Вот там я их и увидел. А они лежат в родничке и целуются. Думаю, дай я их пугну — и как крикну. Нет, не спрашивайте, вы не знаете, как я могу крикнуть. А они — прыг в родник и скрылись, а я лежу на берегу и жду их и жду. И не говорите, они как прыгнули, так я их больше не видел. А глубина родника метров двадцать — сколько я не нырял в него, нигде не нашёл. Ну так я и завалил его камнями, чтоб люди не гибли. Вода теперь там отравленная, так что не пейте оттуда, умрёте.

Х О К К У

Жду и жду,

когда кончится дождь

и я смогу наконец посрать.

О ЛИТЕРАТУРЕ

Макс, ты не хаваешь за литературой её основной стороны.

А какая её основная сторона?

ШОК.

ТЮ-ТЮ-ТЮ.

МНЕНИЕ

Она учительница, но фигура у неё хорошая, — говорит Юра.

ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА КОЛЛЕКТИВНОГО БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО С КОЛЛЕКТИВНЫМ СО3НАТЕЛЬНЫМ

О ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯХ ДУШИ

Любишь жить — живи в С С С Р.

ПЛОХОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Человек — не природа, иначе бы он не создал цивилизацию, — сказал рокэнролщик.
Человек — не машина, иначе бы он не создал культуру, — сказал другой рокэнролщик.
Вы опять это при Марине, — сказал Юра.

ИДЕЯ

Давай всю страну объявим Сибирью, — говорит Макс.
А как же быть с Новым Светом?
Та ты шо, это ж центр Сибири.

ЮМОР РОКЭНРОЛЩИКА

Чем херовей, тем остроумней, — говорит Юра.

СОВЕТ

Один рокэнролщик сказал другому: “Слушай, запиши!”

КРИТИКА

Вы тут ничего не видите, — говорит Гетон, — а только слышите... друг друга.

УТРОМ

У меня что-то с головой, — говорит Гетон...
У тебя в голове мясо, — говорит Олечка.

ЖИЗНЬ

Ох, как ты любишь безобразничать, — говорит Макс, — как ты любишь рокэнролничать! Сколько можно?
Сколько нужно.

ЭЛИЭЙ

У тебя всё на Л.
Нет, было и на О.
Да, бывает.

ДОГАДКА

У меня всё время что-то связано с водой, — говорит рокэнролщик.
И с женщинами, — говорит Тегин.

ТАНЦУРА

Как настроение? — спрашивает рокэнролщик.
У меня всегда хорошее, — говорит Танцура, — у меня громадная сила воли.

ПЛЕСК

Рокэнролщик сидит на камне и смотрит в море. Раздаётся плеск, и он видит свою мечту — куклу. ЛЮБОВЬ И ЛИТЕРАТУРА

Шерстюк, она тебе нравится? — спрашивает рокэнролщик.
Да, она сделана по моим чертежам.
Как Гитлер Еву Браун?
Как Фауст Маргариту.
Как Мастер Маргариту? — спрашивает Гетон.
А ты давно читал?
Давно, — говорит Гетон.
Не влазь, я Шерстюка спрашиваю.
Давно, — говорит Шерстюк. — Не помню про что.
Да в нём нет ничего фаустовского, — говорит Гетон, — так герой один какой-то... неописанный.

СТИХ ЯНОША

Я не знаю, что меня интересует.
Я не знаю.
Не интересует.

ВСЁ ПОТИХОНЬКУ

Макс, я в ужасе.
Позор! Когда же ты будешь в отчаяньи? Представляешь, какая вселенная между ними?

РАД И АЙ

РОКЭНРОЛ

Гетон — украшение рокэнрола, — говорит рокэнролщик.
Нет, он вообще украшение, — поправляет другой рокэнролщик.

НОЧЬЮ

Ночью бывает то, что бывает днём, — говорит Гетон, — но днём — то, что бывает ночью — Н И К О Г Д А.

РЕВНОСТЬ

Вот что, девушка, пойди, блядь, к индусам в лепрозорий, — сказала рокэнролщица.

ЭВОЛЮЦИЯ

Гетон начитался йоги и китайцев, — говорит Олечка, — чтобы стать фашистом. Ты посмотри, как он смотрит на собаку.

Д И Н А М О

Давай совмещать приятное с приятным, — говорит Базиль.

Нет, давай перемежать, — говорит Винов.

РОКЭНРОЛ — ЭТО БОРЬБА

ИСКУССТВО

Шерстюк и гипер — роковое совпадение, — говорит Макс.

ЦИНИ3М И ЧИСТОТА

Я люблю себя, деньги и всё своё, — говорит рокэнролщик.

МЕIN ROCK-AND-ROLL

П Р А 3 Д Н И К

У нас сегодня праздник, — сказал рокэнролшик, — молдавский. НОЧЬ НА ЯНКА КУПАЛА. ГАГАРИН НА СВОБОДЕ

МАГИЧЕСКИЙ СОЦИУМ

Я знаю: мы способны на всё... Чего только мы не можем? Если надо, то и рокэнрол продадим с потрохами. Мы не можем одного — предать нашу дружбу.
А наша дружба — рокэнрол, — сказал Гетон.
А также мы не можем забыть Ёмасалу, — сказал я.
Ёмасала — это рокэнрол, — сказал Базиль.
Что такое рокэнрол и что такое Ёмасала, я... не знаю, — сказал я.
Всё ты знаешь, — сказал Макс, — кроме одного... Но и его ты не можешь продать. Ох, как ты его не знаешь.
И никто не назвал Е Г О рокэнролом.

ТВИСТУНЫ

А где твистуны? — спрашивает рокэнролщик.

СТИЛЯГА ТЕГИН — ПОТОМУ ГЕРОЙ.

ВРЕМЯ РОКЭНРОЛА I

Время самоубийц, когда смерть легче воздуха.

ВРЕМЯ РОКЭНРОЛА II

О том, как один из рокэнролщиков хотел покончить с собой, а также раз и навсегда свести счёты с рокэнролом.

ЧИКАГО

Почему всё время: Чикаго, Чикаго?

Потому что: Чикаго, Чикаго.

ПОДАРОК

Шерстюк, блин, где твой блокнот с телефонами?
Оставил в мастерской.
Только такой мудень может оставить его в мастерской.
Понимаешь, он был очень большой.
Так выбрось eго!
Понимаешь, мне его подарили.

ЛИНГВИШ

Шерстюк, ты понимаешь, что кроме похабного и интеллектуального существует просто язык? А кто на нём говорит? Просто люди.
Это когда похабщики и интеллектуалы сдают экзамены?
Нет, настоящие люди.
А, понятно, Джони из Чикаго и дядя Коля из Саратова.

ГЛАВА О ПРОЩАНИИ

В ней рассказывается о том, как Гетон в с т р е ч а л закат на горе, слышал кр-р-р-кр-р-р, валил деревья и думал: — зачем я сюда пришёл, о вечных камнях, о человеке, контактирующем с природой. О том, как камни его крутили и бросали наземь, как он, окровавленный, вернулся домой, о том, что другого прощания он не знает.
ФилосоФия
Фома Аквинский сказал: летящая стрела неподвижна! — говорит Гетон и берет грушу.
Почему? — спрашивает Макс.
Потому что ей похуй. Вот только груша попалась твёрдая.
Потому что ей похуй, — говорит Тегин.

ГИГИЕНА

Глядя на красивых друзей, становишься чище, — говорит Базиль.

ШНЫРКИ

Ужас, ты всё время со шнырками! Прекрати, а то мне за тебя стыдно.
Я сама, если хочешь знать, провела с ними жизнь. А эта шнырка, ты бы посмотрел на её лодыжку! Как, она тоже шнырка?
Ты что, слепой? А туфельки её? У шнырок — специфическая обувь, это прежде всего. Которая позволяет им шнырять.
Ах вот ты про что. О ужас, я провёл о ними всю жизнь!
Я даю тебе официальное разрешение не пускать шнырок в дом. Нет, я официально з а п р е щ а ю пускать их на порог. Я не хочу, чтобы они приходили к тебе и требовали чай.
Боже мой, они требуют чай!
Хуже — ты сам им предлагаешь. А в особо опасных случаях они несут к твоему чаю сладости. Они пьют с тобой чай и говорят о д у х о в н о м. Мы все сошли с ума — пьём с ними чай и говорим о д у х о в н о м. Говорить о д у х о в н о м — это у них столь же специфически, как обувь. Но главное — лодыжки и пятки.
Не у всех можно посмотреть.
У всех. Они скрывают их обувью, но обувь-то не скроешь.
Особенно опасная шнырка — М Э Н.
Особенно опасная шнырка — шнырка. Шнырки бесполые — это прежде всего — но похотливые. И ещё, — она ткнула в меня пальцем, — чем больше ты пьёшь с ними чай, тем лучше они тебя копируют.Потому я официально з а п р е щ а ю пускать их на порог. Вот мы пойдём сейчас на пляж, и я проверю, как ты распознаёшь шнырок. Учти, искусство их распознавания даётся не сразу. А не научишься — хана!

ХАНА?

А ты думал!

РЕАЛЬНОСТЬ

Лучше тебя нет на свете, — говорит рокэнролщик.
Я знаю.
И не было.