ДМИТРИЙ ХВОСТОВ

ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ

---

Г раф Хвостов при жизни слыл графоманом. Но не просто, а как бы эталонным. Он сам и его творения в кругу Пушкина и Жуковского служили неиссякаемым источником острот и анекдотов. * Чтобы объяснить карнавальную суету, устроенную талантливыми поэтами вокруг бездарного стихотворца, Ю.Тынянов был вынужден ввести понятие “пародической личности”. Репутацию бездари Хвостов сохранил в веках. Проверять ее никто не проверял, за исключением, разве что, особо дотошных филологов. Однако, в самое последнее время она стала меняться так же a priori и как раз благодаря его отрицательной харизме. В осмеянном графе заподозрили стихийного обериута (ведь называл же Заболоцкий капитана Лебядкина своим литературным предшественником). Кстати, один из современников Хвостова, Семен Бобров, пользовавшийся почти столь же дурной репутацией, что и граф, ныне реабилитирован, в частности, усилиями поэта и литературоведа Юрия Соловьева, считающего Боброва одним из своих поэтических учителей. ** Свидетельством растущего интереса к творчеству графа служит, к примеру, публикация о нем в “Литературном обозрении” (№9-10, 1994) *** . Внимательная ко всем маргинальным явлениям редакция нашего журнала, доверила мне произвести расследование: кто же такой граф — графоман (простите за невольный каламбур) или обериут? Отправившись в Ленинку, я добросовестно изучил все сборники Хвостова. Два любопытных штриха, характеризующих отношение потомков к его творчеству: во-первых — сборники Хвостова отнесены к раритетам и находятся на специальном хранении, во-вторых — вместо заказанного Хвостова мне сперва попытались подсунуть Аверченко. В результате, ожидая найти в лице графа нечто вроде живого Козьмы Пруткова, я обнаружил вполне добросовестного стихотворца. Сейчас даже трудно понять, над чем так потешались его прославленные коллеги. Ратуя о восстановлении справедливости и руководствуясь уже заявленным стремлением достойно отметить 851-летие родного города, мы публикуем оду Хвостова “Освобождение Москвы”. 1 О ее литературных достоинствах судите сами.

Холмистого Олимпа житель, 2
Херасков, вдохновенный Фебом,
Венчанный собеседник муз!
Твоей безмерной лиры звуки
Вновь исторгают слезы Россов,
Вещая тяжкий плен Москвы.
Они и громко, и согласно
Изображают предков нам,
Неколебимый, твердый дух,
Недавних горестей в отраду,
Твой гетман Вьялко, твой Желлковский
Вина свирепые напасти,
В Москве рекою лили кровь;
Густым и черным мраком нощи
Они чело ее покрыли;
Златыми башнями Москва
Рукой седых веков венчанна
Стояла бездны на краю.
Дремали окрест все места
Под тучей громовой лежащи.
Но здесь Наполеон свирепый
Несытый боле, чем Аттила,
стал миру зверства образец.
Все стогны трупами покрыты,
Смерть, огнь, грабеж текут свободно,
Святыня в дебри правит путь.
Дыханьем ада потрясенный 3
Сам Кремль отторжен от земли,
В пространстве воздуха несясь
Являет огненну громаду.
Предаст деяния ужасны
Позднейшим дням бытописатель;
Потомство строгое певцу,
почтя за вымысл, не поверит.
Представят оба совокупно
Что вдохновенный Россов Царь,
Подвигнув Север за собою,
Разил надменного врага;
Что Росс злочестие земли
Рукою сильной исторгает.

Вступление и публикация Алексея Туманского